Канонизация Царской Семьи
Практически незамедлительно после объявления о казни царя и его семьи, в верующих слоях русского общества начали возникать настроения, приведшие в итоге к канонизации. Через три дня после расстрела, 21 июля 1918 года во время богослужения в Казанском соборе в Москве Патриарх Тихон сказал проповедь, в которой обозначил «суть духовного подвига» царя и отношение церкви к вопросу казни:
«На днях свершилось ужасное дело: расстрелян бывший государь Николай Александрович… Мы должны, повинуясь учению слова Божия, осудить это дело, иначе кровь расстрелянного падет и на нас, а не только на тех, кто совершил его. Мы знаем, что он, отрекшись от престола, делал это, имея в виду благо России и из любви к ней. Он мог бы после отречения найти себе безопасность и сравнительно спокойную жизнь за границей, но не сделал этого, желая страдать вместе с Россией. Он ничего не предпринимал для улучшения своего положения, безропотно покорился судьбе».
Кроме того, патриарх Тихон благословил архипастырей и пастырей совершать панихиды о Романовых. Почитание Царской Семьи, начатое Тихоном продолжалось — несмотря на господствовавшую идеологию — на протяжении нескольких десятилетий советского периода нашей истории. Священнослужители и миряне возносили к Богу молитвы о упокоении убиенных страдальцев, членах Царской Семьи. В домах в красном углу можно было видеть фотографии Царской Семьи.
В эмигрантском кругу эти настроения были ещё более очевидными. Например, в эмигрантской прессе появлялись даже сообщения о чудесах, совершенных царственными мучениками. Митрополит Сурожский Антоний в своём интервью 1991 года, характеризующем ситуацию среди русских эмигрантов, указывал:
«Многие за границей почитают семью убиенного императора святыми. Те, кто принадлежит к патриаршей церкви или другим церквам, совершают панихиды в память их, а то и молебны. А в частном порядке считают себя свободными им молиться» .
В 1981 году царская семья была прославлена Русской Зарубежной церковью. А в 2000 году, после продолжительных споров, вызвавших значительный резонанс в России, была канонизирована и Русской Православной Церковью, и в настоящий момент почитается ею как «Царственные страстотерпцы».
В традиции (житийной и литургической) Русской Церкви понятие «страстотерпец» употребляется применительно к тем русским святым, которые, «подражая Христу, с терпением переносили физические, нравственные страдания и смерть от рук политических противников». В истории Русской Церкви такими страстотерпцами были святые благоверные князья Борис и Глеб (+1015), Игорь Черниговский (+1147), Андрей Боголюбский (+1174), Михаил Тверской (+1319), царевич Димитрий (+1591). Все они «своим подвигом страстотерпцев явили высокий образец христианской нравственности и терпения».
Доводы «ЗА» и «ПРОТИВ»
Последний российский император ушел в мир иной, по большому счету, так и не понятым до конца-ни современниками, ни потомками. Его нежелание цепляться за монархическую власть всеми доступными средствами (в том числе, путем кровавых репрессий) многие восприняли как признак слабости, малодушия и даже трусости. В данном контексте совершенно неудивительно, что канонизация императора и его семьи вызвала неоднозначную реакцию в РПЦ. Еще при жизни нравственный и политический облик Николая II жестко критиковал святитель Иоанн Кронштадский. После канонизации 2000 года в российском православии также отсутствовали единогласные оценки свершившегося акта. В частности, с публичной критикой данного решения выступали известный миссионер Андрей Кураев и профессор богословия А.И. Осипов. Митрополит Нижегородский Николай Кутепов и вовсе был непреклонен:
«Когда все архиереи подписывали канонизационный акт, я пометил около своей росписи, что подписываю все, кроме третьего пункта. В третьем пункте шёл царь-батюшка, и я под его канонизацией не подписывался. … он государственный изменник. … он, можно сказать, санкционировал развал страны. И в противном меня никто не убедит».
Другие популярные доводы против канонизации царской семьи заключались в противоречивой и неоднозначной политике Николая II, ведении им «неправедного образа жизни» и сугубо политическим аспектам (акт канонизации был совершен в качестве уступки для сближения, а затем и объединения с Русской Зарубежной Церковью). Своеобразной квинтэссенцией претензий к последнему российскому императору служат слова проф. Осипова:
«Ни святой Патриарх Тихон, ни святой митрополит Петроградский Вениамин, ни святой митрополит Крутицкий Пётр, ни святой митрополит Серафим (Чичагов), ни святой архиепископ Фаддей, ни святой архиепископ Иларион (Троицкий), который, без сомнения, вскоре будет причислен к лику святых, ни другие ныне прославленные нашей Церковью иерархи, новомученики, знавшие значительно больше и лучше, чем мы теперь, личность бывшего Царя — никто из них ни разу не высказал мысли о нём, как святом страстотерпце— а в то время об этом ещё можно было заявить во весь голос».
Однако, в своем заявлении по факту свершившейся канонизации РПЦ подчеркнула:
«Комиссия считает, что в жизни Николая II было два неравных по продолжительности и духовной значимости периода — время царствования и время пребывания в заключении. В первом периоде (пребывания у власти) Комиссия не нашла достаточных оснований для канонизации, второй период (духовных и физических страданий) для Церкви является более важным, и поэтому она сосредоточила своё внимание на нём».
После чего был сформулирован основной тезис:
«За многими страданиями, перенесенными Царской Семьёй за последние 17 месяцев жизни, которая закончилась расстрелом в подвале Екатеринбургского дома в ночь на 17 июля 1918 года, мы видим людей, искренне стремившихся воплотить в своей жизни заповеди Евангелия. В страданиях, перенесённых Царской Семьей в заточении с кротостью, терпением и смирением, в их мученической кончине был явлен побеждающий зло свет Христовой веры, подобно тому, как он воссиял в жизни и смерти миллионов православных христиан, претерпевших гонение за Христа в XX веке. Именно в осмыслении этого подвига Царской Семьи Комиссия в полном единомыслии и с одобрения Священного Синода находит возможным прославить в Соборе новомучеников и исповедников Российских в лике страстотерпцев Императора Николая II, Императрицу Александру, Царевича Алексия, Великих Княжен Ольгу, Татьяну, Марию и Анастасию».
Вместо ПОСТСКРИПТУМА
Протоиерей Рустик Гузь:
"Согласно показаниям Юровского (расстрелявшего царственных страстотерпцев) император Николай II, прежде чем раздались залпы пистолетов, произнёс слова распятого Христа: "Не ведают что творят....". Многие люди недоумевают: за что же канонизировали царскую семью? На что в ответ всегда хочется спросить: а за какие такие заслуги первым в рай вошёл разбойник? Оказывается, для вечной участи важно не то, насколько безупречно жил человек, а то, как он умер: с покаянием или нет, с ненавистью или молитвой и любовью к своим врагам, недоброжелателям, обидчикам…
Николай II до конца донёс свой Крест, взошёл на свою Голгофу. Он отказался от власти не желая ввязываться в политическую борьбу и предчувствуя её исход в ситуации предательства большинства высокопоставленных чиновников. Он принёс себя в жертву подобно первым русским святым - страстотерпцам Борису и Глебу. Почитайте их житие и вы многое поймёте".